Опрос, проведённый Французский институтом общественного мнения IFOP при поддержке других серьёзных организаций показывает, что в 1945 году 57% французов считали, что Советский Союз внёс наибольший вклад в разгром нацизма. К 2015 году эта цифра снизилась до 23%. И наоборот, в 1945 году 20% французов считали, что Соединённые Штаты вносили основной вклад в разгром нацизма — этот процент вырастет до 54% в 2015 году. Десятилетием ранее, 2004 году, чуть больше французов — 58% — считали, что Соединённые Штаты внесли основной вклад в разгром нацизма.

Глубина ошибки в восприятии очевидного исторического факта поразительна. 27 миллионов погибших, среди них 11 миллионов военных потерь — против менее чем 200 тысяч на американской стороне; вся тяжесть войны в Европе, которую в течение почти трёх лет нёс только СССР; решающие победы в Сталинградской битве, битве под Москвой, на Курской дуге, нахождение 165 немецких дивизий в России против 86 на Западном фронте после нормандских десантов…

9 Мая — настоящий национальный праздник, великий момент размышлений и согласия.

Отсутствие знаний и даже отрицание роли Советской Союза в Победе шокирует. Однако этому есть множество объяснений.

Главным из объяснений, хотя и редко упоминаемых, является значительное ослабление преподавания истории во Франции, вероятно, в большей степени, чем в других странах. Дисциплина была сокращена до нескольких часов в месяц. В течение многих лет в школьных учебниках запрещалось рассказывать насыщенную событиями или хронологическую историю, чаще всего воздерживаясь от упоминания великих битв и исторических личностей в пользу истории великих движений, общественных событий и крупных проблем (например, деколонизация, экономический кризис, рабство, жизнь крепостных и т. д.). Долгое время в учебниках запрещалось строить «национальное повествование», а потому преобладало синтетическое видение истории с французской точки зрения.

Эта эволюция породила бо́льшую чувствительность к «неакадемическим» источникам исторической культуры: кино, журналам, видеоиграм, сериалам, комиксам и т. д. Феномен пропитки «мягкой силой» средств массовой информации был особенно заметен во Франции. Однако это произошло в то время, когда российское культурное влияние значительно ослабло. После войны и до 1980-х годов Французская коммунистическая партия была носителем контркультуры, которую разделяло более трети французского народа — сами коммунисты, около 25% электората после войны, и голлисты, отвергавшие американское господство в рамках Атлантического блока.

Свидетельством этой эпохи является станция «Сталинград» парижского метрополитена, которая сохранила своё название и по сей день, несмотря на смену названия города. Этот период подошёл к концу.

Сначала популярность СССР среди «левой интеллигенции» стала бледнеть с вмешательством в Чехословакии в 1968 году. Многочисленные публикации о ГУЛАГе, огласка внутренних протестных движений, опиравшихся на Хельсинкские соглашения с их третьей корзиной о правах и свободах человека, нанесли дополнительный ущерб. Фактически, по мере того как интенсивность холодной войны снижалась, идеологические дебаты уже не сводились к утверждению социализма при поддержке великой страны, победившей во Второй мировой войне и несущей послание о всеобщем освобождении. Эти дебаты переводились на необходимость соблюдения прав человека «режимом», который «ел собственных детей». По мнению французов, подвиги русского народа во время войны заняли второе место по сравнению со страданиями, пережитыми в сталинский период, и с установлением коммунистических режимов в Восточной Европе.

Распад СССР не означал возобновления российского культурного влияния, напротив. В теперь уже однополярном мире общественное мнение воспринимало историю глазами Соединённых Штатов.

Скорое исчезновение Французской коммунистической партии, финансовое банкротство России, фокусирование средств массовой информации на разложении российского общества, падение популярности изучения русского языка — все это свидетельствует о временном стирании культурного влияния России и растущем незнании её роли в победе 1945 года. Прошли те дни, когда российские военные фильмы впечатляли французскую публику: «Летят журавли», «Баллад о солдате» или «Нормандия-Неман». Отныне американские блокбастеры о войне формировали французское восприятие: «Самый длинный день» о высадке союзников в Нормандии или «Спасти рядового Райана» в конце концов создали впечатление, что большая часть войны происходила на Западном фронте.

В меньшей степени такое же явление можно наблюдать и в отношении Первой мировой войны, где роль Франции исчезает во многих недавних американских фильмах, как, например, в недавнем «1917», который собрал большое число кинематографических наград в 2020 году.

Однако нынешний период свидетельствует о возрождении во Франции исторических исследований о войне на Востоке — возьмите труд «Барбаросса» историков Жана Лопеса и Лаши Отхмезури, об усилении интереса публики к истории и, самое главное, о новом признании французским правительством роли России в Победе 1945 года. В отличие от других стран, во Франции восприятие этого важнейшего исторического факта, значение которого для российского общественного мнения и политического класса, несомненно, в своё время было недооценено, не имеет политической ставки, ни скрытых мотивов.

Поэтому президент Франции объявил, что 9 мая 2020 года отправится в Москву на 75-летие Победы над нацизмом.